Шаманам Игроземья
...Тебе нравится, как звезды дрожат в черной воде! Как рвется паутина от чересчур смелых движений. Осколочки стекла впиваются в незащищенную кожу рук, когда мы ломаем перегородки миров.
Какие они хрупкие, оказывается... Потом эти осколки растают, не оставляя следов. А зря... Уж лучше бы изрезать пальцы в кровь - по крайней мере, осталась бы иллюзия преодоления. А так... Словно обнаружили мы в пыльной кладовке плащ Бога, примерили - и совершенно неожиданно он оказался нам впору. И вот мы, «ошалевшие» от безграничной власти, творим все, что взбредет в дурную голову – разгуливаем по чужим монастырям, потрясаем собственным уставом, забывая напрочь, что плащ-то придется отдать. Вместе с куском сердца.
А пока — море по колено. И пласты мироздания с испуганным треском подаются в разные стороны, спеша освободить доброту играющим детям с опасным блеском в глазах. Связываться с такими детками — себе дороже.
Может, мы действительно не спешим взрослеть — но уж если увлечемся, то мир полетит в тартарары, и на дымящихся руинах под пронзительную музыку задергаются в нелепом танце две изломанные фигуры.
И танец — страшен.
Ведь в каждом па будет звучать необоримая, сминающая все и вся Сила и Космическая вьюга ляжет на плечи ласковым котенком.
Мы идем сквозь зеркала, пробивая навылет стеклянный лабиринт, идем по выжженным равнинам небытия, оплавляем скалы ради минутной прихоти. Мы смеемся, занимаясь любовью в пурпурной траве - мы не знаем, сколько нам лет.
А еще мы давно переплюнули эльфов с их знаменитой надменностью, но в нашем смехе все чаще звучит обреченность. Мы не обращаем внимания на горькие складки всепонимания, таящиеся в уголках рта - нам покланяются. Значит, мы еще боги.
Помнится, кто-то обозвал нас Демиургами на полставки. Посмеялись и забыли. Может, не стоило?
...Послушай, когда-нибудь нам навстречу выступит из жемчужной мглы высокая фигура, закутанная до самых глаз в плотную ткань. Неторопливо откинет капюшон...
И - мороз по коже.
Фигура, говоришь? В капюшоне?
Чушь какая.
Мы вечные. Правда?
КВЕЛЛЬ
